События, разворачивающиеся на японской АЭС «Фукусима», заставили весь мир обратить внимание на вопросы безопасной эксплуатации ядерных реакторов, что даже привело к закрытию нескольких атомных станций, ранее планировавшихся к продлению сроков действия. Введение в эксплуатацию новых АЭС в ряде стран также встало под вопрос в связи с негативным отношением общественности.

В России, и в частности в Нижегородской области, события тоже вызвали резонанс, выразившийся в усилении внимания к вопросам ядерной тематики. Одни из наиболее острых – вопросы о строительстве новых АЭС. На ближайшую перспективу их запланировано более десятка, одна из первых в этой очереди – АЭС в Монаково Навашинского района Нижегородской области. И хотя ее строительство еще не началось, однако перспектив к сворачиванию проекта не просматривается.

Наиболее активные протестующие – соседи по Владимирской области. В случае чрезвычайной ситуации (а от нее никто не застрахован: это мы знаем и по опыту советского Чернобыля, и по опыту высокоразвитой и технологичной современной Японии) в зоне риска в первую очередь окажутся владимирский Муром и нижегородская Выкса. Навашино в расчет не берем: население на общественных слушаниях высказалось за строительство АЭС - возможность высоких заработков и неизбежное развитие инфраструктуры привлекает его сильнее, чем отталкивает риск возможной аварии. Выкса с ее промышленностью как раз подразумевается в качестве одного из основных потребителей будущей энергии, ее риски выглядят понятными и оправданными. Муром же с его имиджем старинного города из Золотого кольца России от такого соседства не получает ничего, кроме проблем.

Впрочем, рассматривать последствия возможной аварии на сравнительно скромном территориальном пяточке было бы неправильно. Поскольку Навашино фактически располагается на берегу Оки, и грунтовыми водами ближайшие территории напрямую с нею связаны, то риски автоматически распространяются на все населенные пункты, находящиеся вниз по течению, включая Волгу вплоть до впадения в Каспийское море. Карстовые провалы, которые возможны на данной территории, усугубляют ситуацию.

Владимирцы настаивают на переносе места строительства АЭС, в то время как население Нижегородской области не устраивает не столько выбор площадки, сколько сам факт будущего проживания вблизи атомной электростанции – неважно, расположена она при этом на юге или на севере региона. Более половины нижегородцев, согласно данным социологического опроса, выступают против самого факта строительства АЭС. Что, впрочем, как и недовольство жителей Владимирской области, не помешало запуску проекта.

Приоритеты определяются, исходя из экономических расчетов. Не из гуманистических. Еще немного, и мы услышим знакомую песню о том, сколько человеческих жизней – допустимая плата за пользование ядерной энергией. Прибыль – главный критерий, а продавать энергию – прибыльно. По этой же причине выбрана площадка не на севере региона, где дотационные районы, которым на раскачку и развитие потребуются десятилетия, а на юге – точнее, на юго-западе – с ориентацией на Москву и Подмосковье с их огромным энергопотреблением. 

Руководство страны уже заявило, что события в Японии никак не повлияют на планы России по строительству АЭС и использованию ядерной энергетики. Оно и неудивительно: запасы нефти и газа являются исчерпаемыми, и когда все будет выжато и продано, не останется ничего другого, кроме как использование ядерной энергии и ядерного топлива. Прекрасно понимая, куда ведет затачивание экономики страны под продажу природных ресурсов, власть строит АЭС. Однако попытки смягчить будущую экономическую катастрофу могут привести к серии экологических катастроф.

На все это наслаивается понимание, что государство не предоставляет никаких гарантий в случае аварии на АЭС. Все помнят, как в 90-ые годы ликвидаторы чернобыльской аварии объявляли голодовки, требуя выплаты положенных им компенсаций, но власти на это никак не реагировали. И все прекрасно понимают, что в случае чего – останутся один на один со своим раком крови, бесплодием, радиационными ожогами и т.п. в условиях исчезающей бесплатной медицинской помощи.

Общественность это не одобряет, но не в традициях российской государственности обращать внимание на мнение населения.

Экологическая линия в нынешней экономической модели вообще не приветствуется. При возникновении дилеммы «развитие промышленности или сохранение благоприятной окружающей среды?» предпочтение всегда отдается первому. По этой же причине принято решение о поднятии уровня Чебоксарского водохранилища до отметки 68 метров. Мнение населения подлежащих затоплению регионов в расчет не принимается. То, что происходит уничтожение среды обитания человека, животных, птиц и рыб – власти не заботит. И вся надежда на возможность пересмотра этого решения держится только на том, что удастся доказать, что данный проект является невыгодным с экономической точки зрения.

В урбанизированном техногенном мире человек пытается отстаивать свое право на благоприятную окружающую среду. На данном этапе власти предпочитают игнорировать эти настроения, повышая в обществе градус кипения, что может обернуться социальными взрывами.

Игорь Смиронов