Татьяна Елькина Аутентичная хореография Яна Пуша

Нижегородцам был показан танцевальный спектакль «Матч», поставленный немецким хореографом Яном Пушем. Увидеть, в каком направлении движется творческая фантазия европейского хореографа, можно было 24 ноября на сцене ТЮЗа.

Нельзя не приветствовать сам факт того, что постановку можно было увидеть на нижегородской сцене. Нижегородцы не избалованы гастролями выдающихся танцовщиков и танцевальных трупп с мировыми именами, а потому имеют весьма смутное представление о том, в каком направлении развивается современная хореография как в России, так и за ее пределами. Причины такого положения вещей – чисто экономические: в Нижнем Новгороде не найдется столько людей, способных расстаться с несколькими тысячами рублей, сколько нужно, чтобы гастроли были коммерчески выгодными для исполнителей. И если бы не поддержка целого ряда спонсоров, выступление немецких танцовщиков в Нижнем тоже бы не состоялось.

До Нижнего Новгорода немцы показали свой «Матч» в Перми и Екатеринбурге, которые давно известны как факультативные танцевальные центры России (параллельно с Питером и Москвой). Для Нижнего большая удача, что он стал третьим (и, кстати, последним) в списке городов, которые в этом гастрольном туре решил посетить немецкий коллектив: нижегородцы имели возможность убедиться в том, что в танце, как и в любом другом искусстве, ничто не стоит на месте, а пути, по которым он может двигаться, порой неожиданны и небесспорны.  

Танцевальный матч

Идея постановки по-своему интересна: показаны взаимоотношения любящих, которые словно все время пытаются забить друг другу голы – обороняются друг от друга и все время друг на друга нападают. Любовь показана постановщиком как небольшая война и как попытка преодоления этой войны.

Временами привязанность между любящими откровенно сводится к рабству одного из них. Так девушка перечисляет огромное количество идеальных черт, которые она хочет видеть в своем любимом, и в конце добавляет: «Я хочу, чтобы ты чувствовал себя со мной свободным». Но вот это как раз и не удается юноше, когда он пытается соответствовать нарисованному ею идеальному образу. В результате, измучившись, он предлагает сделать перерыв в отношениях. Но в конце все-таки – ничья: они остаются вместе, по-прежнему имея друг к другу кучу претензий.

Упал-отжался…

На сцене ТЮЗа был показан так называемый аутентичный танец, в основе которого лежит аутентичное движение. И неслучайно в ходе спектакля девушка делает своему партнеру комплемент: «Он очень аутентичен».

Принцип аутентичного движения прост – позволить телу двигаться произвольно, не закладывая заранее какого-то определенного пути. Результат может быть самым неожиданным, но движения обычно получаются довольно пластичными.

Эта танцевальная методика довольно молода: в 50-е годы прошлого века на Западе появились школы аутентичного движения, а в конце ХХ века хореографы попытались внести элементы этой методики в современную хореографию. У аутентичного танца очень короткая история, по сравнению, например, с вековыми традициями балета. Но несмотря на это лексика аутентичного танца начинает уже проникать и в современный балет: так, в балете «Сотворение мира» на музыку Андрея Петрова (исполняет Московский театр классического танца под руководством Н.Касаткиной и В.Василева) совершенно отчетливо просматриваются эти элементы в сценах, показывающих, как Адам и Ева пытаются постичь себя после сотворения.

«Матч» же оказался аутентической постановкой от начала и до конца. Понятно, конечно, что это не было импровизацией, и что танец создавался через аутентическую технику движения, но потом все находки были упорядочены и строго закреплены в определенный хореографический рисунок. Технически исполнители «Матча» оказались на высоте.

Но в традиции советского и наследовавшего ему российского хореографического искусства – более лиричная пластика. Поэтому в нашем восприятии аутентичный танец страдает от избыточного схематизма, порой больше напоминая гимнастику и аэробику, чем именно танцевальное движение. Аутентичному движению не достает лиризма… Ведь выдающиеся танцовщики – это не те, кто умеет безупречно выполнять туры, а те, кто своим танцем может вызвать эмоциональное потрясение у зрителей, передать движением малейшие нюансы чувств.

Но более механистическое западное восприятие, наверное, сочло бы излишней такую тягу к лиризму. Если исключить при оценке этот пункт преткновения, то немецкую постановку и исполнение можно расценивать как безупречные.  

Танец и мультимедиа

Помимо аутентичного танца, равноправными компонентами постановки были изображение на экране и текст (диалоги исполнителей и субтитры на русском на другом экране). Порой изображение на основном экране выступало как один из равноправных партнеров танцоров. Попытки включать в танец виртуальных героев наравне с живыми – одна из тенденций последнего времени.

Необходимость отвлекаться от танца, чтобы прочитать перевод, конечно, разбивала целостность восприятия. Но без этих звуковых и зрительных дополнений постановка была бы ущербной.

Хореографы-ортодоксы считают, что танец нельзя считать полноценным, если для его понимания нужно прочитать основную канву действия в программке или давать «закадровый» поясняющий голос во время танца. Такой танец несамодостаточен, и его нельзя объяснить ничем, кроме лени тела, которое может выразить все, но не желает напрягаться, уверены они.

Но в данном случае вряд ли стоит обвинять танцовщиков и хореографа в лени. Скорее, это эффект использования именно аутентического движения – бессилие выбранное техники, которая в чистом, концентрированном виде, пожалуй, не может быть универсальным хореографическим инструментом для создания тонкого художественного образа. Пришлось добавить дополнительные вспомогательные средства (текст и изображение на экране), чтобы постановка приобрела конкретную выраженность и законченность. 

Постановка хороша и интересна в своем роде, порой в ней проскальзывает даже некоторый психологизм. Она отражает большинство тенденций современного хореографического искусства (и прежде всего, использование мультимедиа параллельно с танцем). О ней нельзя сказать, что она плоская – в ней ощущается некая внутренняя глубина. Но тем не менее, она воспринимается лишь как один из ручейков, вливающихся в полноводную реку современного разноликого хореографического искусства. Очевидно, что в данной постановке нужны не только внешние дополнительные компоненты, но и внутренние – нужно искать пути увеличение выразительности самого танца, и тогда это отразится на выразительности постановки в целом.