Татьяна Елькина Издержки рая XXII века

Роман Андрея Рубанова «Хлорофилия» - это повествование о российском обществе XXII века, в котором тенденции века XXI усилены и доведены до своего логического предела.

Здесь и неумолимое шествие научно-технического прогресса, отстраивание высокотехногенной цивилизации, где все автоматизировано, зачипировано, где давно успешно клонирован человек и умные андроиды несут государственную службу. Здесь и сбывшаяся мечта многих о том, чтобы можно было вообще не работать. Здесь повсеместно внедренное телевизионное шоу, участниками которого могут быть буквально все, доведенная до абсолюта, или абсолютно и ежесекундно удовлетворяемая жажда многих подсматривать за чужими семейными скандалами, вплоть до криминальных. Торжество потребления, комфорта и лени. Здесь полнейшее отсутствие чувства ответственности, о чем еще специально напоминает повсеместно растранслированный и всеми повторяемый лозунг «Никто никому ничего не должен».

Но здесь же и сократившееся в десятки раз население, так что почти все оно убирается в пределах одной Москвы (только странные и никому непонятные дикари обретают за границами мегаполиса). И сданная в аренду китайцам Сибирь, и полностью исчерпанные природные ресурсы. И увлеченность населения потреблением травы, дающей ощущение «чистой радости». И, по большому счету, утрата смысла жизни. Весь смысл сведен к потребностям растительного существования – чтобы чувствовать себя хорошо, человеку требуется много воды и много солнечного света.

С последним, как раз, в «Хлорофилии» напряженка: трава, дающая «чистую радость» вымахала на несколько сот метров, по высоте едва уступая небоскребам. Уничтожению она не поддается, коммуникациям – не вредит. За десятки лет ее существования все смирились с ее присутствием и начали вычислять уровень своего престижа по этажам проживания: чем выше и ближе к солнцу живет человек, тем он респектабельнее, а кто обитает на малосолнечных двадцатых этажах или еще ниже, презрительно маркируется более успешными позорным словом «бледный».

Все детали и особенности жизни будущего, предложенного вниманию читателей в «Хлорофилии», тщательно продуманы и почти достоверны. Погружение в выстроенную Рубановым реальность ощущается вполне правдоподобным. Единственное, что можно было бы назвать в «Хлорофилии» фантастическим элементом – это гигантская трава. Но и тут говорить следует все-таки о символе, а не о разнузданном  авторском воображении, которому будто бы не хватило атрибутов реальности, чтобы создать задуманную им картину. Это подтверждают и высказывания самих героев «Хлорофилии», которые говорят, что трава – это некое материальное воплощение худших тенденций и качеств в русском человеке (что, разумеется, не следует воспринимать как параллельное утверждение отсутствия в нем положительных свойств и стремлений). Текст вообще достаточно сильно насыщен философско-мировоззренческими сентенциями, которые по ходу действия легко вплетаются автором в повествование. 

В романе много, что называется, тонкой отделки: внутренние подтемы, удачно примыкающие к главной, изящно выписанные детали, бьющие то мозгам, то по чувствам эпизоды. Но все это вплетено в ткань повествования не вычурно, не навязчиво, а органично: текст не распадается на отдельные свои составные элементы. Отделка оказалась не ущерб целостности, что является верным признаком мастерства.

Главная тема – быть и остаться человеком – несмотря на свою уже почти банальность в литературе, у Рубанова действительно звучит. Без излишнего пафоса и без губительной иронии. Потому что это все так же актуально. Ведь не лишаются актуальности попытки осмысления жизни и смерти, несмотря на многовековый опыт предшественников.

Быть человеком в Хлорофилии – это выражается не только и не столько в том, чтобы не потреблять мякоть стебля. Герои, свободные от этой пагубной привычки, также наказываются за свою недостаточную человечность. А тот, кто уже почти стал травой, находит в себе силы поступить – в лучшем смысле этого словам - по-человечески. Неожиданную человеческую мудрость демонстрируют дикари – примитивные, завшивленные, неразвитые, не подозревающие о достижениях цивилизации, едва связывающие одно слово с другим, убивающие с простотой и непосредственностью, свойственной детям. Несмотря на свою недалекость, они понимают то главное, чего не понимают многие цивилизованные: нельзя отдавать другим свою землю и своих женщин.

«Мне все равно, как я себя чувствую. Мне плевать, какой у меня диагноз. Мне все равно, на солнце я или в тени. Мне все равно, кто я. Стебель, животное, гомо сапиенс. Травоед, людоед, бледный или наоборот. Я становлюсь человеком каждый раз, когда совершаю человеческий поступок. И пока у меня есть разум и сердце, я буду пытаться совершать такие поступки каждый день, каждую минуту», - решает, в конце концов, для себя главный герой. И финал дает ему надежду на будущее: его сын рождается нормальным человеком, а не зеленым человечком, обреченным на растительное существование. Может быть, для самого героя уже все кончено, но в рождении человеческого сына –  скрытое подтверждение и человеческой сущности отца, и возможности более человеческого будущего этой страны.