Ирина Бирюкова Метро для начальства

Большинство жителей Нижнего Новгорода (31,72 процента) считают, что обновленная «подземка» станет настоящим спасением от пробок. Такие данные получены в ходе опроса, проведенного на официальном сайте администрации города. 25,55 процента респондентов уверены, что метро будут использовать скорее как пересадочное звено вместе с наземным транспортом. 22,03 процента проголосовали за то, что отдадут предпочтение личному автомобилю, так как надеются, что открытие первой нагорной станции метро разгрузит городские магистрали. А 20,7 процента горожан отметили, что по-прежнему будут пользоваться автобусами и маршрутками, поскольку ездить нужно далеко.

В этом опросе непредусмотренным осталось голосование для тех, кто пользовался, пользуется и будет пользоваться метрополитеном, но кто, однако, считает, что ездить на метро стало боле хлопотно и неудобно после появления в сетке еще одной станции - «Горьковской».

Происходит это вовсе не потому, что новая станция, поданная нижегородцам как новое социальное завоевание властей, наконец начала работу. Дело в том, как именно работает метро с учетом появления этой станции.

И если присмотреться, то станция «Горьковская» в целом для нижегородцев - благо - в принципе и по большому счету. Но вот новым «социальным завоеванием» эта станция не стала.

С первого дня, когда десятки тысяч сормовичей устремились в тоннели метро с тем, чтобы ехать привычным маршрутом на работу, они столкнулись с целым рядом раздражающих трудностей.

Во-первых, увеличен интервал движения поездов по сормовской ветке. И если раньше поезда метро, чтобы уехать из Сормова, со станции «Буревестник» или со станции «Бурнаковская», например, нужно было ждать от шести до восьми минут, то теперь этот срок как минимум составляет двенадцать минут — фактически, срок ожидания увеличился вдвое.

И это обстоятельство, во-вторых, создает на сормовском направлении большие скопления ожидающих поездов пассажиров, как следствие этого — столпотворение и давку, тесноту в вагонах и, конечно, раздражение тысяч пассажиров, жизнь которых и без того в последнее время никто не стремится улучшить.

Соответственно, при движении уже в Сормово пассажирам нужно подгадать таким образом, чтобы угодить в тот поезд, который идет через станцию «Московская», далее — в Сормово, а не через станцию «Московская», и далее — на станцию «Горьковская», наверх. Люди стоят и ждут своих поездов — и снова толпятся и снова теряют время. Или же стоят, ждут и теряют время на пересадке на станции «Московская» - ждут уже минут по двадцать. И снова толпы, снова теснота, снова накапливающееся раз от разу, день ото дня раздражение.

И лучшей, наиболее терпимой и «цензурной» мыслью, которая рождается у пассажира в этот момент: «Хотели опять как лучше — а получилось снова как всегда...». И не один сормович в сердцах признавался, что чувствует себя в этих новых метро-условиях существом второго сорта — как минимум.

Так вот и во всем в нашей современной системе власти. Для чего вообще происходит в стране все? Метро, к примеру - создается впечатление - строят вовсе не для нижегородцев и их удобства: его строят для галочки, для начальства, не иначе. А как по-иному объяснить то, что результат оказывается непродуманным и, при кажущейся и номинальной социальной значимости, обладает признаками антисоциальности, словно бы нарочно задуманным для того, чтобы создать фон социального недовольства и почву для социального взрыва, причем создать руками самой власти.

Стоя на одной ноге в переполненном вагоне метро, сдавленным с одной стороны дышащим перегаром работягой, а с другой стороны — бронетанковой теткой с набитыми кирпичами сумками, при этом та самая опорная нога отдавлена острым каблучком старшеклассницы, а вторая нога застряла в чьем-то рюкзаке, глядя в такие же, как у тебя самого, страдающие глаза своих сограждан, испытывая к ним смешанные чувства жалости и раздражения, трудно верить в то, что власть всегда разумна, что она блага и достойна нашего всяческого восхищения. В то, что власть - богоданная и непогрешимая - верится и вовсе уж с очень большим трудом.

Остается, отвернуть замутненный взгляд от перекошенных лиц попутчиков в окно, за которым ничего не бывало и нет, и повторять по себя, как мантру: «Жить становится лучше, потому что жить становится веселей»...