То, что накануне празднования 800-летия города Литературный музей Максима Горького погорел, находясь в процессе реставрации – событие очень печальное и символическое.

Городские власти сразу после пожара бодро отрапортовали, что внутри не было ничего сильно ценного, а то, что все-таки было – частично вынесено пожарными, частично не сгорело, а лишь намокло в процессе тушения. Основной музейный фонд на время реставрации был вывезен из здания на улице Минина. Но там оставались люстры, там была крупная мебель, которую невозможно разобрать, картины, которые не влезали ни в окна, ни в дверные проемы. Сообщается, что люстры успели вынести, а картины и мебель находились на первом этаже, где пожара не было. Тем не менее, невозможно представить, что внутри выгорела площадь в 500 квадратных метров, и при этом потерь нет. Есть подозрение, что о них пока дипломатично умалчивают.

Кроме предметов внутри, есть еще само здание, которое является объектом культурного наследия. Дом Варвары Бурмистровой – одна из жемчужин Нижнего Новгорода. Он изумительный внутри и снаружи. И он горел четыре с половиной часа. Рассчитывать, что после этого достаточно будет просто отмыть или закрасить копоть – наивно. Здание повреждено так, что уже никогда не будет прежним. На визуальном уровне возможно попытаться приблизиться к оригиналу – создать сравнительно убедительную имитацию. Хотя, памятуя о ряде варварских реставраций в Нижнем Новгороде, утверждать, что здание будет выглядеть, как до пожара, может быть, и не стоит.

Чиновники обещают, что музей все равно приведут в порядок к 800-летию города. То есть, к следующему году. То есть, этим займутся прямо сейчас. И тогда встает неизбежный вопрос – а откуда деньги? Музей не является федеральным, так что поступления из федерального бюджета крайне маловероятны. Музей принадлежит городу, и если городские власти должным образом не обеспечили его безопасности и сохранности, почему Федерация должна оплачивать последствия их небрежности? Тогда в качестве источников финансирования восстановительных работ остаются бюджет Нижегородской области и бюджет Нижнего Новгорода. И тот, и другой уже откорректированы в сторону сокращения: меры по предотвращению распространения коронавируса привели к ощутимому снижению налоговых сборов. И совершенно точно, что в течение последующих месяцев экономика будет присылать все новые и новые ответочки – можно не сомневаться, что эта тенденция полностью еще не исчерпана. Следовательно, на музей придется отрывать там, где уже и так не хватает – в том числе не хватает на подготовку к пресловутому 800-летию.

Инициатива по сбору частных пожертвований для восстановления сгоревшего музея явно продиктована отчаянием. Средств катастрофически не было еще до пожара, а теперь нужно срочно раздобыть их из ничего. Так пусть пожертвуют неравнодушные нижегородцы! Ход по-своему неплохой, но в нынешних условиях потенциала в нем мало. Потому что способных давать практически не осталось. Кто бы мог дать? Бизнес. Но после так называемой самоизоляции он либо уже сдох, либо захлебывается в долгах. Ему самому бы кто дал. Тогда, может, население? Оно частично сокращено, частично посидело в административных отпусках, частично работало за сильно урезанные зарплаты. Что-то, конечно, люди все равно дадут – они отзывчивые, но выехать только на частных пожертвованиях маловероятно. Сумма, которая потребуется на восстановление, пока не озвучена.

Остается надеяться, что, подключив все возможные способы и источники, власть сможет выполнить свои обещания и до юбилея уложатся. И что в процессе новой реставрации музей не сгорит, не взорвется, не будет снесен и построен заново. Но твердой уверенности в этом нет.

Иван Измайлов