Институт семьи в современном обществе продолжает переживать довольно серьезную трансформацию, все больше пренебрегая некогда одной из основных своих функций – обеспечения воспроизводства населения. В России демографическая проблема ежегодно усугубляется и в дальнейшем может обернуться для государства серьезными проблемами, несмотря на попытки выправить ситуацию за счет потока мигрантов с территорий стран СНГ.

Косметические меры по стимулированию рождаемости не дают достаточного эффекта, потому что не затрагивают сути проблемы. А она – в изменившейся системе ценностей, в том, что приоритетным для чувства самореализации личности стал определенный уровень материального достатка, а наличие детей перестало восприниматься в качестве важного компонента такой самореализации. Причем, на государственном уровне данная система ценностей поддерживается и поощряется, что выражается во все более многочисленных фактах изъятия детей из семей на основании решений, принятых специальными комиссиями.

Обоснования комиссий почти всегда (кроме случаев действительно жестокого обращения с детьми, сопровождающимися физическими истязаниями) носят чисто материальный характер – «зашли, заглянули к ним в холодильник, а там только макароны (или пельмени), да и обои фломастерами разрисованы»… Если исходить из этого принципа, то в послевоенные годы следовало изъять из семей и поместить в детдомы процентов 80 тогдашних детей, да и в 90-ые, когда зарплаты задерживались месяцами, а порой и годами, половину детского населения страны можно было бы смело сдать в детские дома. Но тогда материальный принцип еще не был возведен во главу и угла, и считалось, что жить на макаронах с собственными родителями для ребенка более полезно, чем получать каждый день апельсин к ужину в казенном учреждении.

С учетом того, что проблема материального достатка решена в Российской Федерации отнюдь не повсеместно, и порядка четверти-трети населения до сих пор проживает на пороге черты бедности или даже за ней, то получается, что изрядная доля населения просто не в праве позволять себе обзаводиться детьми – и потому, что, по современным меркам, недостаточно состоятельна для этого, и потому, что окажется лицом к лицу с тем фактом, что ребенка в любой момент могут просто-напросто отобрать.

Институту семьи здорово достается и извне, и изнутри. Он все меньше способен служить удобной конструкцией для выращивания детей и все реже оказывается подходящей моделью, по которой ребенку стоило бы выстраивать свою жизнь в дальнейшем. Причина – неполные семьи, повторные браки, смеющие друг друга временные сожительства. Один из родителей оказывается не биологическим, и не тайна, что такие родители гораздо менее склонны заботиться о детях, чем родители биологические. Ребенок может пострадать и в семье с родными родителями, но шансы оказаться жертвой родителя-заместителя, по подсчетам социологов, выше в разы. Выросший уровень разводов – один из главных факторов, спровоцировавших сегодняшний всплеск жестокого обращения с детьми. Все чаще семья выполняет функции, ровно противоположные тем, которые прежде подразумевались. То есть, физически и психически колечит ребенка, при этом предлагая для дальнейшего воспроизводства нездоровую модель внутрисемейных отношений.

Еще один параметр, по которому хорошо видно, что институт семьи переживает серьезный кризис – это уменьшение доли семей, состоящих из трех поколений, увеличение доли престарелых одиночек вследствие ухода из семей их взрослых детей. Нарастающая тенденция социальной атомизации уже вбила клин в институт семьи, и индивиды стремятся свести до минимума свои эмоциональные и кровные привязанности, что в конечном итоге позволяет ограничить до минимума и круг своей материальной ответственности.

Сформировавшаяся  система ценностей встревает на каждом шагу и обещает в дальнейшем если не полный крах института семьи, то продолжение его стремительного ветшания. Никакие телевизионные ролики на тему «как хорошо иметь троих детей» тут не помогут. Устроенная на государственном уровне пропаганда, если таковая случится (ее обещают вот-вот организовать уже несколько лет, но, видно, руки не доходят), будет воспринимать как пустая риторика. Так же, как спортивные забеги, приуроченные к очередной годовщине какой-нибудь победы, не повышают в обществе градус патриотизма.

Многодетные семьи зачастую автоматически маркируются обществом как асоциальные, многодетные родители – в лучшем случае считаются чудаками не от мира сего.

Власть не может искусственно навязать обществу принципиально иную систему ценностей, чем та, которую она сама исповедует. Социальный статус индивида в современном обществе измеряется именно уровнем его материального достатка. И каждый член общества это чувствует на каждом шагу: когда нуждается в медицинской помощи, когда решает вопрос об образовании для себя или для своего ребенка, когда встает вопрос о способах проведения отпуска и  досуга, да даже на самом базовом уровне – покупая еду в супермаркете, каждый индивид определяет, что он может себе позволить и что нет, и прекрасно осознает, богатый он или бедный.

Понимая, что, родив ребенка, он уж точно не сможет однажды поехать в отпуск в Болгарию или в Египет, и даже, наверное, не сможет обеспечить ребенку возможность получения высшего образования, потенциальный родитель все чаще склонен воздержаться от полноценной семьи и детей. Система ценностей недвусмысленно указывает на то, что, побывав за границей и приобретя ну хотя бы подержанную иномарку, он засвидетельствует свою способность быть успешным членом социума, в то время как рождение ребенка не обеспечит ему этого чувства, зато породит множество сложностей и проблем, которые не лучшим образом скажутся и на положении в социуме и самого индивида, и его потомства.

Это социальный тупик, из которого выходов не предлагается. Можно утешаться пониманием того, что в любом социуме есть индивиды, не разделяющие всеобщей системы ценностей. Но эти индивиды столь малочисленны, что делать на них ставку в решении усугубляющейся демографической проблемы – бессмысленно.

Александр Новицкий