Данные службы занятости населения не вызывают особого оптимизма: количество людей, лишившихся работы, в Нижегородской области растет, предсказуемо превышая аналогичные показатели прошлого года. В районах с наиболее неблагополучной обстановкой в сфере занятости населения наблюдает плавный рост преступности. На крупных предприятиях обещают сокращения с нового года, и это способствует нарастанию волны паники среди рабочих.

Предприятиям региона явно сейчас приходится нелегко. Так, например, Горьковский металлургический завод признал себя банкротом и прекратил свою деятельность. Еще целый ряд предприятий, балансировавших на гране выживания, должен будет последовать его примеру.

Одно из крупных предприятий Нижегородской области – Горьковский автомобильный завод – так же может оказаться в этом печальном списке, хотя на его спасение, надо полагать, будут брошены куда более весомые силы, чем на спасение ГМЗ. Однако цифра в 45 млрд. рублей – именно эта сумма необходима ГАЗу, чтобы остаться на плаву – настораживает. Такие вспомоществования получить из федерального бюджета вряд ли удастся, а выпуск облигаций, на который решилось руководство завода, тоже не такое уж однозначное решение проблемы. Никто сейчас не может точно спрогнозировать, как будет в дальнейшем развиваться ситуация, и сумеет ли предприятие вовремя вернуть полученные средства.

Понятно, что в таком положении руководство заводов не особенно трепетно относится к соблюдению прав своих работников. А увольнение в связи с сокращением предусматривает выплату сотруднику выходного пособия и сохраняет право на получение средней зарплаты в течение трех месяцев, если не удастся до этого найти новое место работы.

В той сложной финансовой ситуации, в которой находятся предприятия, выполнение подобного рода обязательств стало бы для них слишком тяжелым грузом. Поэтому большинство увольнений будет происходить «по собственному желанию», то есть работников просто вынудят написать заявление об уходе. Жалобы на такие действия со стороны работодателей уже поступают в службу занятости. В ответ работников призывают не позволять нарушать свои права – совет наивный, в реальности практически неисполнимый. 

Есть масса способов, с помощью которых можно заставить работника уволиться по собственному желанию. У ГАЗа, например, в этой сфере огромнейший опыт: с завода несколько лет назад уволились тысячи людей – и все по собственному желанию и примерно в одно и то же время. Можно попытаться списать это массовую солидарность работников автопрома, но более вероятно, что это был результат реализации соответствующей политики руководства завода.

Методы, при помощи которых ГАЗ избавлялся от ненужного балласта рабочей силы, не отличаются ни тонкостью, ни изяществом. Скорее, наоборот, грубостью и топорностью. Но им нельзя отказать в эффективности. Они сработали безупречно.

Что же тогда происходило на ГАЗе? Пенсионеров банально призвали иметь совесть и уволиться, потому что у них есть хотя бы возможность получать пенсию, а вот молодым неоткуда взять средства к существованию, кроме как работой. Подействовало не на всех, но часть пенсионеров после таких публичных пристыживаний действительно предпочла уйти с завода. Однако этого было еще недостаточно, чтобы привести количество работников к должной отметке: пенсионеров на заводе работало не так уж много.

Собственная поликлиника завода – это только на взгляд непосвященного особая возможность для получение медицинской помощи работниками ГАЗа. На самом деле, функция поликлиники заключалась не только в этом. Работники ГАЗа часто не получали больничные даже при очевидных симптомах заболевания. «Сейчас все такие, это не повод, чтобы не работать», - говорили врачи. Не все, но случаи не единичны. Получить больничный или справку перевода на легкую работу в связи с обострением заболевания – это было равносильно чуду. Руководству завода было невыгодно оплачивать больничные, о чем персонал поликлиники был предупрежден. Люди, испытывавшие проблемы со здоровьем, вынуждены были уйти с завода по собственному желанию.

Далее последовали такие меры, как снижение расценок на выполнение работ, уменьшение премиальных выплат или и вовсе их невыплата, вычеты за брак. Последний пункт особенно интересен тем, что оборудование, которым тогда располагал завод, не позволяло массово производить стандартные детали. Оборудование было безнадежно устаревшим, но даже из этого эффективный менеджмент предприятия сумел извлечь плюсы – это было использовано как повод для снижения зарплат, которые, кстати, еще и задерживали.

В целом условия были таковы, что часть работников, несмотря на сложные времена и полную неуверенность в завтрашнем дне, решилась оставить работу на предприятии, где зарплата начислялась столь несправедливо и выплачивалась столь нестабильно. Тут уже уходили не пенсионеры и больные, а молодые и сильные. Уходили на рынки, в грузчики, в дальнобойщики, в бандиты.

Наконец, последний сброс лишних был сделан за счет тех, кто совершил мелкие провинности вроде опоздания на две минуты или отсутствия на рабочем месте в рабочее время без уважительной причины. Среди тысяч, работающих на предприятии, всегда найдутся люди недисциплинированные, легкомысленные или те, у кого как-то неудачно сложились обстоятельства. В более легкие времена они отделались бы выговорами, но тут перед ним стояла перспектива быть уволенными по статье или по собственному желанию. Разумеется, выбирали последнее.

Теперь ГАЗ публично хвалят за сохранение рабочих мест (хотя их количество с нового года планируют уменьшить на 1200) и двух третей от заработной платы. Но совсем не обязательно, что это будет эквивалентно двум третям от дохода, который был у работника ГАЗа, а способы достичь «эффективных» показателей руководство ГАЗа знает немало. Кроме того, есть большие сомнения в том, что заявленные 1200 человек уйдут с выходными пособиями. Вдруг внезапно обнаружится, что все они сами захотели уйти: все написали заявления по собственному желанию. Наверное, нашли себе работу получше, скажут руководители завода. И никто не упрекнет их в этой уловке. Заводу ведь надо выживать, он может развалиться, а людям – ничего не сделается.

Конечно, они найдут другую работу – рано или поздно. Просто в такие кризисные моменты очевиднее истинные отношения между работниками и работодателями.

Ну и еще один момент: в эти сложные времена, когда ГАЗ увольняет работников и выпускает облигации займа, он не отказывается от участия в выборах. 1 марта 2009 года пройдут довыборы в Законодательное собрание Нижегородской области, и представитель от ГАЗа будет в них участвовать, рассчитывая победить.

Зная традиции и методы ГАЗа, можно быть почти уверенным, что кандидат от завода получит наибольшее количество голосов. Ведь на ГАЗе с предвыборной агитацией всегда было просто: собирали собрания по цехам, говорили, за кого следует проголосовать, а если этого не произойдет, то не подчинившихся уволят, или всех без разбору правых и виноватых лишат премии, или еще что-нибудь такое. И напрасно приводить доводы здравого смысла, что отследить, кто и как проголосовал невозможно: напуганные перспективами увольнения, работники, обычно, слепо повинуются. Завод уже проводил такие кампании не раз и не два.

А что касается контроля, то можно организовать голосование прямо на заводе – для удобства работников. И вряд ли избирательная комиссия усомнится, что это удобно – сгонять на завод проголосовать, а не воспользоваться избирательным участком возле собственного дома.

Марат Бердников