Алла Фельт История одного кольца. Две закольцованные трилогии

Итак, последний фильм из трилогии «Хоббит» - «Битва пяти воинств» - вышел в прокат. И надо сказать, что его очень сложно оценить сам по себе, хотя с предыдущими двумя частями такой проблемы не было. Третий фильм – это, по сути, растянутая последняя глава, которую невозможно рассматривать как вещь в себе. Это важное, но небольшое соединительное звено между событиями «Хоббита» и «Властелина колец». И именно как одно из звеньев всей истории оно и воспринимается зрителем, а не как отдельная самостоятельная картина. Впрочем, Питер Джексон к концу монтажа так и задумал. Хотя первоначально он рассчитывал уложить всего «Хоббита» в два фильма. Вот тогда бы каждую из двух картин можно было оценивать саму по себе. Но режиссер не устоял перед искушением смачно, эпично и подробно показать финал - Битву пяти воинств. И вряд ли зрители его за это осудят, поскольку критическое большинство – это те, кто уже смотрели «Властелина колец» и двух предыдущих «Хоббитов». В этом смысле третий «Хоббит» - чисто фанатский проект. Но, учитывая количество фанатов во всем мире, такое решение коммерчески оправдано.

Весь третий фильм пронизан разного рода закольцовками – с предыдущими частями «Хоббита» и с событиями «Властелина колец», которые последуют за этим, но которые уже известны зрителю, так как трилогия о путешествии Фродо к Орудруину была снята на несколько лет раньше: последний ее фильм – «Возвращение короля» - вышел на большие экраны десять лет назад. Закольцовки уместны и даже, пожалуй, необходимы, хотя именно здесь кое-где проступают белые нитки.

Это касается, в первую очередь, искусственно введенных в историю персонажей. Любовный треугольник Леголас-Тауриэль-Кили – чистое изобретение сценаристов и режиссера, в книге персонажа Тауриэль нет. Мотивации для введения этой конструкции в фильм понятны: некоторый мелодраматический эффект вполне уместен и приятно разнообразит историю, в которой, по большому счету, только и происходит, что группа мужских персонажей идет и сражается, приходит и сражается, отсиживается в горе и смотрит, как все сражаются, выходит из горы и сражается. Но закольцевать Тауриэль невозможно: в истории «Властелина колец» ей места нет, и оно уже не появится. Поэтому влюбленный Леголас в конце третьего «Хоббита» внезапно перестает заботиться о Тауриэль, звать ее с собой или идти с ней. Оставив ее горевать над мертвым гномом, он, не раздумывая и не простившись, отправляется в одинокое странствие. Эту сюжетную линию режиссер просто бросает, потому что ему нечего с нею сделать. Это слабое место картины, и не единственное.

Как-то странно выпадает к концу фильма из повествования и Бард – убийца дракона, который в течение половины второго фильма трилогии и всей третьей части был одним из ключевых персонажей истории. Возможно, это издержки ограниченного хронометража, и в режиссерской версии оборванные нити будут каким-то образом увязаны в общую канву. Будем надеяться. Во всяком случае, режиссерский «Властелин колец» в этом смысле очень порадовал и позволил добрать логичности сюжета и законченности характеров.

Момент, когда Трандуил советует Леголасу познакомиться со Странником, выглядит неловким и избыточным. Дело даже не в том, что, как высчитали фанаты, Арагорну на момент Битвы пяти воинств было всего 10 лет и вряд ли он мог успеть получить такое прозвище. В конце концов, для зрителя не так важно, в каком именно году Арагорн родился и когда случилась битва. В сказочном пространстве фильма события могут быть выстроены иначе, чем в книгах. Но сама схема закольцовки слишком примитивна и груба, советы Трандуила, касающиеся внешнего, выглядят совершенно неуместными в условиях внутреннего кризиса, когда его сын переживает сильнейшее разочарование в нем и больше не может и не хочет оставаться рядом со своим отцом и королем. Отпустить Леголаса без назиданий и инструкций, куда ему следует идти и что делать, дать возможность каким-то не отраженным в фильмах образом самому встретиться и познакомиться со Странником – было бы более тонким решением.

Но все это – мелочи, по сравнению с общим воплощением трилогии – овеществлением ее на кинематографическом уровне. Что особенно приятно – так это то, что Питер Джексон не сделал попытки превзойти в «Хоббите» самого себя времен работы над «Властелином колец», но и не уронил планку своей первой толкиенской трилогии. Он не разорвал мир Средиземья разными трактовками, взглядами, деталями в первой и второй историях. Это все – единая ткань событий, узнаваемое пространство, подробный мир со своими устойчивыми чертами и свойствами. Даже технические новшества не стали камнем преткновения: несмотря на то, что «Хоббит» снимался в 3D, а «Властелин колец» - нет, разрыва зрительского восприятия не происходит. Это тот самый мир, более того - режиссер смог сделать так, что события и трактовки «Хоббита» позволяют глубже понять характеры героев и события «Властелина колец», добавляют им жизненности и драматизма. Трилогии не только сложились в целое, хотя снимались в разное время, но и взаимно обогатили и углубили друг друга. Это на данный момент – беспрецедентный кинематографический случай.