Нестор Толкин О праздниках и гримуарах

Как известно, есть такие особые дни, в которые нужно прочитать много-много пугающих мантр и заклинаний. И очень стараются те, кто папатриотичней. Всем вокруг кажется, будто у тех, кто папатриотечней, изо рта валится непроваренная перловка – излишки каши, что вяло булькает в головах, а на самом деле то извергаются вовне волшебные гипнотические формулы, благодаря которым Народ как-то замедляется, и живет, и движется сомнамбулически, и в глазах его - только лунный свет и полное ничего…

Заклинанья обманчиво скучны. Возьмите интереса ради любой гримуар и попытайтесь почитать вслух – ничего непонятно, все не по-русски, даже не по-английски - скукотища смертная. Без внутреннего стимула нужное число раз и не повторить – прервешься на зевоту, а уж порядок нарушен и надо, считай, начинать все заново… Но ежели знаешь, что поможет навредить недругам, отомстить неверной половине и прочее там торжество мести и злорадное воздаяние, то можно и почитать, и сколько надо, и с выражением, и с удовольствием даже. Так сказать, предвкушая заранее результаты. Они правда точно неизвестны, но непременно будут и весьма обильные. Устоять сложно, да и не хочется, особенно, если кто настроен папатриотичней…

Ну и дни бывают для этого особенно благоприятные: когда три солнца в небе одновременно сходятся и гаснут, когда черная луна висит над горизонтом, когда там всякие дни мертвых, святых и проклятых подступают. Вот уж тут самое время праздновать и заклинать.

Народ – он не понимает. Он мается, и кажется ему – праздник какой-то невеселый, или это просто водки мало? И подъема никакого не чувствует. Его только те чуют, кто папатриотичней и вообще по природе склонен к фанатизму... Но в такие дни и творят они свою мистерию с заклинаниями и последствиями. Только к первоисточникам доступ есть не у всех жаждущих. Гримуары – вещь редкая и дорогая - дешевле, чем за собственную душу и несколько чужих жизней не продается. Потому в ходу всякие выписки, копии, вырванные страницы и псевдогримуары. Всякий, кто папатриотичней, пользуется тем, что найдет.

Доподлинно известно, что гримуар из человеческой кожи есть у Роман Антоныча. Но Роман Антоныч никогда не читает заклинания пред Народом. Он больше любит явиться во сне и прямо там зачитать нужный фрагмент адресату. Может также материализоваться в любой точке планеты - где-нибудь в парламенте или в таинственных припрезидентских кулуарах, чтобы уронить непонятную выдержку в присутствии какого-нибудь перепуганного Министра, которого после этого можно спокойно отправлять в дурдом на ближайшую пятилетку.

Про Губернатора говорят, что у него есть подлинные вырванные страницы: поговорит он чего-то, а уж никто сразу и вспомнить не может, чего сказал, но при этом все довольны, и кажется, что больше и желать нечего. Легкая и светлая апатия окутывает слушающих, только металлический привкус во рту появляется, а вокруг пахнет серой.

Голова Сорочинский-Ярмаркин, возможно, хранит много точных копий с подлинника, и зачитывает что-нибудь вслух каждый вечер. Потому как хохочет по ночам и попирает врагов своих мрачным своим величием, а Народу все кажется, что Голова всегда молчит, но даже одним видом своим действует он устрашающе, и уверены многие, что каждый день пьет он для поддержания тонуса настоящую человеческую кровь. 

У градоначальника и громовержца Кондрата, как считается, есть вырванные страницы, но они, похоже, ненастоящие: только раздражают Народ и оставляют впечатление, что сказано как-то гулко, пусто и не по существу.

А братец Каин пользуется откровенными фальшивками или сам сочиняет по мотивам того, что у других слышал. Но память его так креативна, что ничего, кроме непроходимых банальностей, в ней не задерживается. Потому слушать братца Каина особенно тошно, но сам он считает, что тошнота – верный признак действенности сочиненных им заклятий.

И вот, когда растущая луна в овце, и день по лунному календарю - тринадцатый, когда святые молятся, а бесы бесчинствуют, начинается эдакий недружный гвалт отовсюду про чего-то там объединяющее, но непонятно чего и зачем, а прошлое - легендарное, и вообще все торжественное, и флаг что ли какой-то надо куда-нибудь пронести, и, наверное, заколоть черную курицу, то Народу особенно тяжело, и он страждет, и терпит, и, чтобы не надорвался он от всего этого, даже сделали ему специальный выходной.