Алла Фельт А путь еще длинней

Первая часть «Хоббита» Питера Джексона – один из самых ожидаемых фильмов 2012 года. Трилогия «Властелин колец», имевшая большой успех у зрителей, получила приквел из двух фильмов. В итоге история кольца и дорога героев к Ородруину стали еще длиннее.

Особые надежды поклонников трилогии, а также поклонников Толкина, чьи произведения легли в основу фильмов, связывались с тем, что в режиссерском кресле в конечном итоге оказался именно Питер Джексон. Все-таки смена одного режиссера на другого – пусть не менее талантливого, но уже талантливого иначе – зачастую не идет на пользу подобным проектам. Во всяком случае, «Пираты Карибского моря» потеряли часть своего очарования, дух своей истории, когда на месте Гора Вербински появился Роб Маршалл. И не потому, что Маршалл плох, а потому что из фильма исчезло ощущение огромного пространства, бесконечного мира и бесконечных возможностей, которые давал ощутить Вербински. У Маршалла же доминирует замкнутое пространство, откуда практически нет выхода: в русалочьей бухте, на борту «Месть королевы Анны», в таверне, на острове, и т.д. Продолжить историю Маршалл смог, а вот позволить снова окунуться в ту самую пиратскую атмосферу, где постоянно неясно, кто на чьей стороне, - нет.

То, что режиссером «Хоббита» стал Джексон, обещало, что мир фильма будет узнаваемым и выдержанным на той же высоте, что и в трилогии, что зритель не скажет со вздохом разочарования, что Ривенделл, Мория или Шир – уже не те.

Главная задача, которую решает Джексон в своих фильмах, снятых по Толкину, - это погружение зрителя в тот волшебный мир, который описывается в книгах. Сюжет во всех этих историях выполняет чисто вспомогательную функцию – дает несложную причинно-следственную связь, почему герои (и с ними зрители) находятся в данный момент среди эльфов, потом перемещаются к гномам, затем возвращаются к хоббитам и т.д. И в каждой местности мы видим свой отдельный, особенный мир – продуманный, подробный, узнаваемый. Культура каждого такого мира дается Джексоном объемно – от языка до оружия, от одежды до архитектуры. Все продумано до завитка на пряжке, который зритель даже не заметит. Джексон тем и прославился, что требовал тщательности и детальности в разработке образов каждой из представленных в книге культур, зная, что на многое зритель просто не успеет обратить внимание, что часть подробностей камера не способна передать, но все это, тем не менее, позволит ощутить подлинность, поверить в сказочную реальность. То есть, в кино Джексон делает то же, что Толкин делал в литературе – он тоже создавал миры, дополняя свои тексты подробными картами сказочной местности и алфавитами несуществующих языков.

Все эти разные миры со своей спецификой, с полным набором культурной идентичности вместе образуют одно большое сквозное пространство, в котором усиливается противоборство добрых и злых начал, - пространство, которое является подспудным прообразом всего человечества, и неслучайно краеугольный камень этой истории – абсолютная власть. Эта легко узнаваемая проекция с простыми мотивациями и выводами все же завораживает – не столько скрытыми в ней смыслами (они давно не новы), сколько именно своей формой. Это подробный, прекрасный и пугающий мир, на который можно смотреть бесконечно – как на огонь или море.

Внутренние связи, которые Джексон создал между приквелом и трилогией, ощущаются совершенно органичными (в отличие от тех же «Пиратов», где знакомые реплики Джека Воробья в четвертом фильме плохо увязываются с его не вполне пиратским поведением) и добавляют дополнительных смыслов всем частям этой киноистории. Режиссер к месту использует саундтрек «Властелина колец» - и знакомые места вспоминаются не только визуально, но и на слух. Часть героев оказываются сквозными и исполняются теми же актерами. Некоторые помощники, которые появлявшиеся в трилогии, объявляются и в приквеле, из чего можно заключить, что они нередко приходят на помощь в сложной ситуации. Проясняются истоки неприязненного отношения гномов к эльфам – оказывается, оно основано отнюдь не на разности культур и внешнего облика. Наконец, в «Хоббите» объясняется, почему из не склонных покидать свои дома хоббитов именно Бэггинсы оказываются всегда в гуще приключений – потому что фамилия матери Бильбо – Тук, а родоначальник этого семейства всегда был склонен вести себя не как хоббит и даже ездил верхом на настоящей лошади. Кстати, упоминание о Туках дает ключ и к одному из второстепенных героев «Властелина колец»: один из непоседливых и веселых хоббитов, сопровождавших Фродо и вечно нечаянно навлекавших на всех дополнительные неприятности, носит фамилию Тук.  

За всю первую часть приквела герои только идут, бегут, сражаются, и снова бегут – и успевают лишь дойти от Хоббитании до подножья горы, где обитает дракон. Пресловутая тема дороги как поиска и познания себя, но на жанр роуд-муви, конечно, не тянет, поскольку все смыслы лежат прямо на поверхности. Это все-таки не философский фильм, это приключения и фэнтези. Но при этом – глубокое погружение в подробно воссозданную несуществующую реальность и еще один путь, который не кончен. Еще одна история с продолжением – бесконечная, как дорога, длинная, как сама жизнь.