Дмитрий Бадовский Партийная политическая система крайне слаба

В целом предвыборная кампания во многом изменила свой характер после вступления в нее президента. И такая составляющая межпартийной борьбы, как конкуренция программ, партийных идей отошла на второй план. Центром этой избирательной кампании это не являлось. Практически все партии, не исключая и «Единую Россию», были не до конца готовы к такому повороту событий, к такому изменению характера выборов.

Можно сказать о том, кто на этих выборах в большей степени проиграл. К числу таковых относятся и малые партии, которые в парламентской избирательной кампании имели бы больше шансов. Но это касается и других политических участников. Те же «Патриоты России», те же аграрии в условиях обычной межпартийной конкуренции могли бы рассчитывать на большее. Аграрии, например, в рамках этих выборов продемонстрировали определенный рост – это было во многом связано с обострением в октябре вопроса роста цен.

Если бы сейчас кампания по своей структуре была межпартийной, конкурентной и не носила характер плебисцитарный в отношении доверия президента, все было бы несколько иначе.

Понятно, что существенно проиграла и «Справедливая Россия», базировавшаяся в начале на тезисе «Мы за Путина, но против «Единой России». Эта логика оказалась разрушенной, а внятной альтернативы в ходе избирательной кампании партия Миронова фактически сформировать не смогла.

КПРФ оказалась на этих выборах достаточно консервативной. Логика референдума (с учетом того, что КПРФ - единственная партия, кроме «Единой России», которая с самого начала гарантировала себе место в Госдуме) могла бы в большей степени использоваться коммунистами в своих интересах. Они могли бы попытаться консолидировать весь протестный электорат, а не только свой ядерный коммунистический и прокоммунистический. Однако это не было сделано.

Относительно устойчивы оказались позиции ЛДПР, как это ни покажется парадоксальным с учетом того, как кампания начиналась для этой партии, а начиналась она плохо. На эту партию, может быть, меньше всего повлияла логика референдума. Кампания показала, что у Жириновского есть ядерный электорат, который может быть достаточно устойчивым и при этом абсолютно провластным и лояльным. То есть этот электорат может голосовать по принципу «за Путина и за Жириновского». Конечно, эта кампания в очередной раз продемонстрировала, что ЛДПР – это партия одного человека, что ее успех зависит от мобилизационной готовности к выборам лично Владимира Жириновского. Он на этих выборах, кстати, продемонстрировал неплохую политическую форму. Ну и, может быть, вот этот предельно персонифицированный характер кампании, когда она во многом замкнулась на фигуру президента, в целом был выгоден ЛДПР, которая тоже является партией лидерской, и ее электорат на каждых выборах голосует плебисцитарно. ЛДПР на этих выборах показала очень неплохую системную устойчивость.

Кампания в целом показала, что вся партийная политическая система крайне слаба и не готова к тому, чтобы как-то принять вызов в виде изменения структуры кампании, принять фактически вызов Путина и суметь как-то на него среагировать. И результатом этих выборов будут серьезные процессы перестройки партийно-политической системы.

Они затронут и «Единую Россию»: партия по итогам этих выборов должна в большей степени превратиться в партию Путина, и та критика, которую президент высказал в адрес «Единой России», будет учтена – партия будет организационно, идеологически и кадрово модернизироваться.

Борьба за КПРФ, за ее обновление и перестройку, приход новых лидеров, смена поколений в партии – это тоже ключевой вопрос ближайших лет.

Понятно и то, что нынешняя кампания может подвести итог под существованием некоторых партий. Хотя, конечно, здесь многое зависит от результатов, которые станут известны после 2 декабря.