Иван Юдинцев За то, что депутат от СРЗП год незаконно обладал мандатом, кому-то придется отвечать

Сразу отмечу, что с конкретными обстоятельствами, в связи с которыми подано заявление о досрочном прекращении полномочий депутата Законодательного собрания Нижегородской области Алексея Фролова, я не знаком.

Но однозначно могу сказать, что если кто-то совершил правонарушение и есть приговор суда, вступивший в законную силу, то этот человек по закону признается правонарушителем. Презумпция невиновности у нас действует только до вступления приговора суда в законную силу. После этого человек уже считается виновным в совершении административного правонарушения или – как в данном случае – уголовного правонарушения, то есть преступления.

И это должно влечь за собой определенные правовые последствия, ограничения в правах. В том числе и те, которые указаны в жалобе, поданной председателю Заксобрания Евгению Люлину. Виновный в уголовном преступлении уже не имеет права участвовать в выборах и получать депутатский мандат.

Безусловно, приговор должен соблюдаться. И его должна соблюдать любая партия.

Мы знаем, что, например, «Единая Россия» автоматически приостанавливает членство таких партийцев – будь то рядовые члены партии или депутаты. И люди, в отношении которых вынесен приговор, выходят из «Единой России» или бывают из нее исключены.

По-видимому, такие стандарты должны действовать и в других партиях, особенно если дело касается выборов. Закон един для всех.

Алексей Фролов избран от партии, у которой слово «справедливость» написано на знамени, поэтому здесь нужен особенно тщательный подход. Охранители – те политики, кто поддерживают власть и защищают декларируемые ею ценности, – должны иметь абсолютно «белую» декларацию о доходах, и, разумеется, они не должны быть нарушителями закона, теми, в отношении кого вступил в силу приговор суда.

Если Фролов действительно осужден за езду в состоянии алкогольного опьянения, тем более если он уже привлекался к административной ответственности за такие правонарушения, и скрыл эту информацию от избирателей и избирательной комиссии, то, безусловно, должны быть сделаны соответствующие правовые выводы.

Ситуацию нужно исправлять. Хотя то, что человек в течение года обладал мандатом, не имея на это права, уже исправить нельзя – и за это кому-то придется отвечать. Тут даже спорить не о чем, это закон.

Если есть приговор, вступивший в законную силу до начала выборов, то нас должна ждать череда добровольных отставок.

Для самого депутата с такими биографическими обстоятельствами честнее и проще всего – перед товарищами по партии, коллегами-депутатами и избирателями – было бы самому досрочно добровольно прекратить свои полномочия.

Безусловно, и те, кто недоглядел, должны сами оценить свое соответствие занимаемым партийным должностям.

Подчеркну еще раз: я не знаю деталей как самого события, так и поданной в Заксобрание жалобы и моя оценка основывается исключительно на широко развернувшемся обсуждении этой истории – а это обсуждение просто «кипит», и хотя я сейчас нахожусь в Москве, оно долетело даже до меня.

Безусловно, или участниками этой истории должны быть сделаны добровольные выводы, или же должна быть дана правовая оценка в строгом соответствии с законом и партийным уставом.

И избирком, который проверяет документы кандидатов, тоже должен дать какие-то пояснения, и партия – как получилось, что такой факт не был отражен в предвыборной документации.

Подчеркну, что эта история никоим образом не ставит под вопрос легитимность выборов. Те, кто проголосовал за «Справедливую Россию», голосовали не за Фролова, включенного в региональный список, а за всю партию.

Прямо скажем, Алексей Фролов – человек не очень известный как политик. А можно сказать, что до появления в списке он был вообще неизвестен в таком качестве. Это то, что в политике называется «ноунейм» – человек без имени, политический дебютант.

Когда такие люди попадают в региональную часть списка, а значительно более яркие политики не попадают - это всегда вызывает вопросы.

Откуда взялся этот человек? Что побудило руководство регионального отделения включить его в список?

Если бы он был публичным человеком, много лет находившимся у нас перед глазами, то подобные ситуации не прошли бы незамеченными. Если какой-либо депутат или просто активист регионального отделения оказывается за рулем в нетрезвом виде, то случается скандал и нижегородские СМИ усиленно его раздувают.

Проблема ноунеймов – именно в том, что они могут преподносить подобные сюрпризы.

С другой стороны, потеря таких людей не сильно сказывается на репутации партии, поскольку за того же Алексея Фролова голосовали разве что его родственники, друзья и коллеги. Остальные все же голосовали за бренд «Справедливая Россия», за Сергея Миронова, за Захара Прилепина.

Не только нижегородскому отделению «Справедливой России», но отделениям всех партий во всех регионах нужно вынести из этой истории вывод: неизвестные люди не должны появляться в списках и получать мандаты. На «проходных» и «полупроходных» местах в списках должны стоять только известные, прозрачные и понятные люди, с которыми не произойдет подобных сюрпризов.

В этой истории можно также увидеть проявление конфликта, который, возможно, существует в нижегородском региональном отделении после объединения трех партий: «Справедливой России», партии Захара Прилепина «За правду» и «Патриотов России».

В Нижегородской области во всех этих трех партиях есть яркие лидеры. Даже от «Патриотов России» был депутат и замглавы города в прошлом созыве думы Нижнего Новгорода. В партии «За правду» это, конечно, Захар Прилепин, имеющий здесь много соратников. У «Справедливой России» был Александр Бочкарев, который создал сильное отделение и чьим наследием сейчас распоряжается Татьяна Гриневич.

Если кто-то из представителей этих партий жалуется на депутата, избранного по списку объединенной организации, это свидетельство наличия конфликта – организационного или политического. Когда объединяются партии, такое происходит. При объединении «Партии жизни» и «Партии пенсионеров» это тоже происходило. Это нормальный процесс, но требуется некое урегулирование, которое бы всех более-менее устроило.

Я в течение года ничего не говорил по этому поводу, и сейчас высказываюсь лишь в связи с тем, что такой громкий конфликт уже выплеснулся в публичное пространство.

Чего ожидать далее? Если все факты, о которых идет речь, подтвердятся, то возможны несколько сценариев.

Первый – добровольное принятие участниками истории решений о своем пребывании в партии и законодательных органах. Того же Бориса Джонсона в Великобритании никто особо не увольнял, он сам действовал в рамках политической традиции: попался – уходи.

Второй, если политики окажутся не политиками, а чиновниками и партийными функционерами, - тогда решение должно быть принято в соответствии с законом.

Третий сценарий, самый плохой, – это если вообще ничего не произойдет и все попытаются спустить на тормозах. Это будет серьезный репутационный урон и для нижегородского регионального отделения «Справедливой России», и для всего партийного бренда в Нижегородской области, и для власти. Если приговор был и он вступил в законную силу, а это попытаются не заметить - это станет ударом и по имиджу Законодательного собрания, и по статусу депутатов.

Но, полагаю, когда большая часть страны в сложных внешнеполитических условиях сплотилась вокруг одной большой цели – цели мобилизационного развития нашей экономики и патриотического воспитания, до третьего сценария дело не дойдет.

Признаюсь, мне очень не хотелось бы, чтобы информация об этом происшествии подтвердилась. Сейчас не 90-е годы, сейчас партии очень заботятся о том, чтобы подобного не происходило, партийные юристы очень тщательно проверяют каждого кандидата. Так что случай этот для меня удивительный, это какой-то анахронизм. В 2021 году такого не должно было случиться, партийные юристы и партийные руководители, отвечающие за подготовку к выборам, не должны были такого допустить.