Станислав Дмитриевский За год не изменилось ничего

Для того, чтобы ситуация с охраной и реставрацией объектов культурного наследия в Нижнем Новгороде, наконец, сдвинулась с мертвой точки, властям не хватает профессионализма и понимания совершенно очевидных вещей.

Да, диалог есть, но нельзя два года только говорить, нужно начинать что-то делать. К сожалению, пока все, что делается в этой сфере, делается волонтерами либо за свой счет, либо при поддержке администрации – и «Том Сойер фест», и консервация ОКН.

Проблема номер один - это совершенно феерический кризис управления.

Выделяет глава Нижнего Новгорода Панов миллион двести тысяч рублей на консервацию – и из этих денег на консервацию тратится тысяч семьдесят, остальное возвращается в казну. Все было сделано исключительно нашими усилиями. Оказалось, что в городе нет инфраструктуры для таких работ, и ни одно ведомство не захотело взять на себя ответственность – никто не умеет, никто не знает, как.

Выяснились совершенно странные вещи. Скажем, окно закрыть можно, а крышу залатать почему-то, по каким-то нормативам, нельзя. Наверное, можно, но ни один чиновник не хочет брать на себя ответственность, чтобы потом с него не спросили, когда что-нибудь во власти поменяется. Поэтому выделенные деньги были упущены.

В прошлом году Панов на закрытии «Том Сойер феста» торжественно заявляет, что город создаст градозащитную автономную некоммерческую организацию, чтобы передать эти объекты в управление и, наконец, начать с ними эффективную работу.

За год не изменилось ничего. Никакого АНО не создано.

Вы не представляете, сколько раз мы ходили на разные совещания. Презентаций для разных чиновников подготовили вариантов десять – для КУГИ, для гордумы и т.д. Поскольку здесь все связано с вопросами имущественными, с вопросами собственности, затрагивается очень много интересов, отданные Пановым распоряжения вязнут в различных согласованиях.

Я, честно говоря, от этого устал. Это очень странная игра.

Мы приходим в администрацию, говорим: «Вот, есть инвестор, он готов взять ОКН хоть рубль за метр, хоть рубль за объект, хоть по другой схеме, которую вы предложите, и отреставрировать к юбилею города».

Мы ударяем по рукам и подписываем договор о намерениях, с обязательством привлечь лучших российских реставраторов. Реставрация – дело не самое дешевое, тем не менее, люди на это готовы. А дальше…

В течение семи месяцев КУГИ не может передать этот объект из жилого фонда в нежилой и объединить помещения. В результате этот московский инвестор вкладывает деньги в другой проект – не связанный ни с Нижним Новгородом, ни с объектами культурного наследия. Еще один инвестор был готов отреставрировать дом 21 по улице Рождественской, и с тем же результатом.

В целом у меня от Панова хорошие ощущения – человек как будто бы хочет что-то сделать. (И за то, что он остановил безумную застройку Почаинского оврага, я, при всех моих оппозиционных взглядах, должен сказать спасибо.)

Нельзя не отметить, что человек старается. Но – ничего не получается.

Все вязнет в каких-то бюрократических механизмах. Я не понимаю, почему он не может проконтролировать исполнение своих решений. Или не хочет, или чего-то опасается. Я не знаю, что происходит внутри администрации, поскольку работал в системе только в 90-х годах, в управлении охраны памятников.

Проблема номер два. У нас есть памятники деревянного зодчества – и в музее на Щелоковском хуторе, и в городе. Но у нас в регионе нет – я ответственно заявляю – ни одной реставрационной организации, которая умеет работать с такими объектами. Я не говорю об уникальных специалистах, это все-таки не Янтарная комната, но у нас нет даже элементарных плотников-реставраторов. Тем более фирм, которые могли бы сами разработать проект и реализовать его.

У нас никто не владеет технологией реставрации. А ведь даже отыскав в открытом доступе чертеж «мерседеса», в своем гараже вы его не соберете – для этого нужны технологии, специалисты, материально-техническая база. Этого нет. Есть шаромыжники, которые приходят на объекты и оставляют после себя будки из пенобетона, обшитые рейкой, и называют это реставрацией.

Кадры для реставрации нужно взращивать. За один год такие структуры не подготовишь. Мы уже давно говорим о том, что в Нижнем Новгороде надо хотя бы на примере одного-двух объектов начать работы, пригласив лучших специалистов, чтобы у них могли учиться местные кадры. Тем более что готовность такая есть – мы сотрудничаем и с реставратором в области деревянного зодчества Александром Поповым, лауреатом Государственной премии, который на сегодня лучший специалист в этом вопросе, и с московскими коллегами, которые за многие годы зарекомендовали себя как профессионалы, способные и разработать проект, и провести реставрацию.

К сожалению, нижегородские чиновники этой проблемы пока не осознают.

Многие считают, что сейчас начнется юбилей, на нас прольется огромная денежная масса – и мы очень быстро все сделаем. На самом же деле это иллюзия, что деньги решают все. Нельзя зачать и родить ребенка за три месяца.

Конечно, на реставрацию объектов Щелоковского хутора выделены смешные деньги. Но даже если бы сумма была достаточной, нельзя за три месяца отреставрировать памятник деревянного зодчества.

Как минимум, нужно начать с того, что заготовить зимой лес – он заготавливается только зимой и тех диаметров, которые нужны для конкретного памятника. Это штучная работа, начиная с работы реставраторов на делянке. А то, что мы получим сейчас, позволит лишь поставить галочку, отчитаться.

К сожалению, мы как будто видим желание властей решать эти вопросы, как будто научились разговаривать с властями на одном языке, как будто владеем одним понятийным аппаратом, но… – нет практических дел, одни разговоры. Уже два года.

Нельзя сказать, что перемен к лучшему не намечается – они намечаются постоянно, но их не происходит. Город за год не сумел даже принять нормативную базу для передачи ОКН инвесторам по схеме «рубль за метр».

Область, слава богу, эту нормативную базу приняла. Это очень хорошо. Но – у области практически нет в собственности таких объектов, они в Нижнем Новгороде. База принята в области, объекты находятся в городе, когда и как город и область договорятся – непонятно.

Вроде бы есть все: добрая воля, подготовка решений, принятие каких-то нормативов, но на практике пока ни на одном объекте работы не начаты. А те объекты, на которых что-то делалось, уничтожены. Нижегородской епархией – дом на Грузинке, Багдасаряном – дом с авгурами.

Безнаказанность порождает рецидив преступления. Никто из этих собственников не понес наказания, кроме копеечных штрафов, которые епархия к тому же никогда и не платит.

Уничтожение культурного наследия это «уголовка» чистой воды, но путем хитрых манипуляций объявляется, что это не уничтожение, а нарушение правил производства работ.

Следующий инвестор смотрит и делает выводы: «Этим можно, значит можно и мне».

И это третья проблема – климат безнаказанности.

Власти не хотят ссориться с епархией, с бизнесом. В результате мы получаем очередные прецеденты.

Поэтому стоит ожидать, что мы и в дальнейшем будем сталкиваться с формулировкой «утрата объекта в процессе реставрации».

Отсутствие внятной системы, отсутствие специалистов и безнаказанность при нарушениях – все это привело к тому, что два года мы протоптались на месте и не отреставрировали ни одного объекта в Нижнем Новгороде.