Иван Юдинцев Кому-то, видно, уже не до принципов

Возвращаясь к теме договоренности, о которой Олег Сорокин рассказал вначале Валентине Бузмаковой, затем, более подробно, Еве Меркачевой. По его словам суть договоренности со следствием была такой: Олег и Никита Сорокины досрочно прекращают свои депутатские полномочия, а взамен ему разрешают свидания с младшим сыном Данилой. Но вот следствие закончилось, начался суд, и судья, опять-таки по словам Сорокина, отказала сыну в свидании с отцом, сославшись на то, что договоренность была со следствием, а суд об этом знать не знает. Причем поначалу Даниле велели прилететь самому с учебы из-за рубежа и лично подать заявление. Дескать, так положено. Но когда он прилетел и написал просьбу о свидании, то получил отказ. Ну а что не так, суд имеет право отказать.

На самом деле здесь многое не так. Не так то, что нет никаких внятных оснований для отказа младшему сыну в свидании с отцом, особенно, накануне Нового года. Там в законе что-то о принципе гуманизма читал, когда получал свое высшее юридическое образование. Но кому-то видно уже не до принципов.

Не так то, что договоренности не выполняются. Олег Сорокин - бизнесмен и политик, которого можно упрекнуть в чем угодно, только не в невыполнении договоренностей. За 15 лет основанная им компания ни разу не сорвала срока сдачи домов, которых на всякий случай построено больше ста. Надежность зашкаливает, надежность - это принцип. Что же до политики, то потому за Сорокиным и шли другие депутаты, что его слово было лучшей гарантией в не очень честном политическом мире. Принципы нижегородского купечества, говаривавшего, что уговор можно в банк нести, он сделал своими жизненными принципами. Теперь вот понемногу привыкает к тому, что слово, данное ему, ничего не значит.

Не так то, что вообще была такая договоренность. Опять-таки, когда я получал свой диплом юриста, меня научили, что никто не может требовать от депутата досрочного сложения полномочий. Все процедуры досрочного прекращения полномочий четко прописаны в законе - от отзыва депутата по инициативе избирателей до решения сверху, у которого тоже должны быть обозначенные в законе основания. А если кто-то, тем более, госслужащий, предложит депутату написать заявление о досрочном прекращении полномочий в обмен на пряник или конфету, то это будет называться вмешательством в деятельность органа государственной власти и нарушением норм закона о статусе депутата. Подчеркну: в данном случае это даже не мое личное оценочное суждение - это то, что требовали от меня отвечать на зачете по системе государственной власти в РФ и на экзамене по уголовно-процессуальному праву, которое у нас вел зампред облсуда. Но тут я уже должен сам себе сказать, что не только Сорокину, но и Юдинцеву пора расставаться с романтикой правового государства, и вот это уже мое личное суждение))

Наконец, не так то, что не только сыну Сорокина отказали в свидании с отцом. Захару Прилепину отказали выступать общественным защитником. Еве Меркачевой отказали в посещении Сорокина и в интервью с ним. Вот просто зафиксируем в сознании: отказ получили член Центрального штаба ОНФ и член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. Ни тот, ни другая не говорили, что Сорокин невиновен, оба просто хотели реализовать свои законные права на осуществление общественного контроля за деятельностью органа государственной власти (это сказано про суд, и общественный контроль за госвластью - одна из главных функций ОНФ, откуда Прилепин) и за соблюдением законных прав обвиняемого (а это уже одна из главных функций президентского совета по правам человека, откуда Меркачева).

Я не буду пока делать выводов и давать оценок решениям суда. Просто сказал, что не так. То есть указал на конкретные противоречия конкретных решений правовым нормам. Если я не прав, пусть меня поправят мои учителя или нынешние вершители судеб обвиняемых. Хотя думаю, что не поправят. И даже не потому, что будет трудно возразить. Просто кому-то все равно, что там пишут в соцсетях, и что там думают в обществе.

Извините за эмоциональный тон, но когда нельзя защищать права по закону, эмоции сами выходят на первый план.

Оригинал материала опубликован на странице Иван Юдинцева в социальной сети facebook.