Антон Фортунатов Невзрачный год

Прошедший год я бы назвал… невзрачным. Очень неровным. Наполненным ожиданиями и разочарованиями, хотя, по большому счету, год был неплохой.

Заметно изменился силовой блок в нижегородском истеблишменте. Кадровые перестановки коснулись практически всех структур. Думаю, что речь здесь, скорее, об общероссийском тренде, чем о чисто нижегородских реалиях.

Кто от этого выиграл? Губернатор, конечно, прежде всего. Шанцев получил себе мощного заместителя-силовика. С его ли помощью или по случайности ушел прежний прокурор, который часто не давал покоя областным чиновникам. Впрочем, на жизни простых нижегородцев эти пертурбации вряд ли как-то сказались.

Середина года была отмечена отвратительной и циничной попыткой передачи музея-заповедника «Большое Болдино» в муниципальную собственность. Этот поистине символический жест означал жирный крест на развитии всей нижегородской культуры, как минимум, в том понимании, которое вкладывал в него в свое время бывший губернатор региона Иван Петрович Скляров, бившийся над возрождением нижегородских святынь.

Уход Михаила Грошева с поста министра культуры областного правительства после того, как общественность в буквальном смысле отбила атаку на Большое Болдино, я связываю с косвенным признанием правительством региона ошибочности решения об изменении статуса пушкинского музея.

Хотя, конечно, в глобальном смысле проблема осталась прежней: это «сбрасывание» с федерального бюджета на областной, а с областного на муниципальные «неликвидных» и затратных объектов. И это тоже отчетливый и, уж точно, малоприятный тренд прошедшего года, который никаким общественным возмущением уже не перебить.

Добавлю к этому стремительный рост цен, в том числе и на тарифы и энергоресурсы. Здесь, пожалуй, единственным «светлым пятном» являются усилия региональной антимонопольной службы по упорядочению ценообразования на коллективные приборы учета тепла, которыми монополист - компания «Теплоэнерго» - решил «осчастливить» простых потребителей.

Впрочем, некий политический вакуум середины года, когда поползли слухи о закате карьеры действующего нижегородского губернатора, сменился бурным и мощным осенним спуртом шанцевской команды. В обновленное правительство пришел даже вполне неожиданный для многих Евгений Люлин, и его возвращение было воспринято как приток «свежей крови» в правительственный пул. Да и сам Валерий Павлинович несколько раз демонстрировал всепобеждающую уверенность в своем собственном будущем и в будущем Нижегородской области, что не могло не сказаться на общей позитивной атмосфере в среде высшего областного руководства.

Впрочем, ложка дегтя присутствовала и в этой бочке политического меда. Деградация Нижнего Новгорода как крупного города стала совершенно очевидной. Пустынная улица Рождественская как апофеоз хозяйственных и рекламных усилий городской власти особенно уныло выглядела в предновогодние дни со своим нелепым и неуместным катком.

Да и сам город без привычных елок и радостной предпраздничной расцветки напоминал мне «заброшенный писсуар», как называл в свое время Борис Немцов в «заметках провинциала» свою малую Родину – Сочи - в зимний период. Неуловимым образом это предновогоднее уныние коррелировало с недавними болдинскими «инициативами» областного правительства в период принятия бюджета.

Наконец, я как профессор университета не могу не отметить еще одно важнейшее для Нижегородской области событие, которое в силу его определенной несистемности осталось за пределами должного внимания местных средств массовой информации.

Нижегородский государственный университет имени Николая Лобачевского попал в список 15 лучших вузов страны, которым на ближайшие три года обещана финансовая и административная поддержка федерального правительства, призванная обеспечить попадание университета в рейтинг наиболее успешных образовательных учреждений мира.

Таким образом, усилия ректора Евгения Чупрунова и первого проректора Александра Грудзинского привели к тому, что в Нижегородской области появился центр интеллектуальных инвестиций. Это совсем не то же самое, что инвестиции в хозяйственную сферу или, скажем, в экологически двусмысленные проекты типа производства поливинилхлорида под городом Кстово.

Я бы назвал эту победу событием года, поскольку она означает инвестиции в будущее, инвестиции в надежду, в оптимизм, в веру в собственные силы. Надеюсь, всего этого в наступившем году у нас прибавится.