Захар Прилепин Под властью тотального мракобесия

Представители оппозиции обратили внимание нижегородцев на то, что поправки к закону области о массовых мероприятиях, которые внесли депутаты Законодательного собрания региона, оказались даже круче и без того не слишком либерального федерального закона. Отчего же мы на местах принимаем такие законы, которые хуже федеральных? Ведь это противоречит Конституции России. Отчего местные власти бегут в этом смысле впереди паровоза?

В этом нет ничего удивительного. Это традиционное поведение чиновников на местах, чиновников, которые традиционно боятся «как бы чего не вышло» и ведут себя как в той известной притче о человеке, который вечно боялся того, что все вокруг подлецы, но при этом почему-то сам был первым подлецом.

Вот и у нас региональная власть – и не только нижегородская, но и вообще многие представители региональной власти в России, - старательно выступает в роли первых подлецов.

Мой опыт наблюдения за действиями  многих оппозиционеров разного рода - либеральных или патриотически настроенных, левых или правых, в столице и в провинции - показал мне, что даже в Москве со всеми московскими возможностями задавить кого угодно и устраивать какие угодно провокации представителю оппозиции легче выжить, чем в провинции, в каких-нибудь захолустных городках, где представители полиции, Федеральной  службы безопасности, исполнительной и законодательной власти, думцы и прочие ведут себя просто, как законченные скоты.

У них всякие табу не только ли отходят на второй и прочий планы, а просто отпадают за ненужностью, и они ведут себя максимально безнравственно, максимально жестко, максимально глупо – чтобы не дай Бог никто здесь голос не подал.

В этом смысле Россия провинциальная, Россия, находящаяся за МКАДом, находится под властью тотального мракобесия. Даже Нижний Новгород, достаточно цивилизованный город, в котором всех думцев и законодателей мы знаем в лицо, и знаем, что они люди в целом внешне приятные, - но даже здесь они ведут себя порой, как законченные подонки.

Совершенно верно сформулировано, что у местной власти есть стремление быть еще жестче, чем государство, которое и без того не радует либерализмом. Это очевидный жест перестраховки – что вот, мол, мы не допустим никакой вольности, никакой вольницы, дабы никто не мог усомниться в нашем верноподданстве.

Все это грустно.