Станислав Дмитриевский Страшилка уже не работает

То, что в последнее время в обществе все чаще и чаще педалируются темы, которые стойко ассоциируются с «холодной войной», что вся оппозиция – это следствие направленных против Росси действий Запада, - это опасно, как опасна любая форма истерии, как опасна любая фобия.

Если человек страдает такой формой психического заболевания, как фобия, это, конечно, плохо. Если фобией начинает болеть общество – это очень плохо. Ну а уж если общество начинают инфицировать фобиями насильственно – это уж совсем плохо.

Опять-таки, как и многое в событиях, связанных с тем, что происходило у нас в стране и в том числе в Нижнем Новгороде в декабре 2011-го – феврале 2012-го годов, у меня вызывает стойкие ассоциации с событиями конца 1980-х – начала 1990-х годов. Видимо, ничего нового представители власти придумать не могут – а это свидетельство кризиса. Вот и возникает ощущение дежа вю.

Однако думаю, что в этот раз эта самая истерия не способна глубоко поразить наше общество.

Мир стал прозрачен, он слишком маленький, он открытый, существует Интернет, существуют связи и общение между людьми, в том числе – в разных странах, многие имеют за границей друзей, большое количество россиян, в том числе и нижегородцев, ездят по всему миру, в том числе – ездят регулярно.

Слишком много устойчивых связей, слишком интенсивен обмен информацией – и страшилка уже не работает.

Я думаю, что более всего эта страшилка может воздействовать на общественно неактивные слои населения. Все, чем нас пытаются пугать – Америкой, жидомасонами, зомби, которые бродят по пятницам на кладбищах – более всего может воздействовать именно на тех, кто сидит на кухне и пугает друг друга. Допускаю, что этот общественный слой в России велик.

Однако он не принимает участия в активной политической и общественной жизни. Эти слои не влияют на политический ландшафт.

Играют свою роль и возрастные ограничения: едва ли эти сказки способны повлиять на просвещенную молодежь.

Таким образом, все эти мифы изначально, как их ни раскручивай, обречены попасть на свалку истории. Я не думаю, что такое оружие агитации и пропаганды принесет тем, кто его старается применить победу.