2 июня в конференц-зале агентства «Биржа плюс» состоялось очередное заседание «Нижегородского эксперт-клуба, посвященное теме «Закон о бюджетных учреждениях: мифы и реальность». Предлагаем вашему вниманию фрагмент одного из выступлений.

Юрий Ежов, депутат думы Нижнего Новгорода, заместитель директора по науке ФГУ «Нижегородский НИИ травматологии и ортопедии»:

Что я могу сказать? Нужен ли закон, такой, какой он есть? Закон нужен. Но он плохой. Почему?

Потому что у нас, как во всех странах, должен быть закон об охране здоровья населения. Поверьте, в нашей стране нет такого закона. Я ездил в Госдуму, в первом еще созыве, когда от нас была Беклемищева депутатом. В архивах не нашли проект закона об охране здоровья населения.

Мы сегодня работаем вне правового поля. Нет никакого закона. Чем прокурор будет руководствоваться, защита пациента или медика? Нет закона. Я задавал вопрос разным депутатам Госдумы – никто не отвечает. Почему – видимо, не хотят. И у нас ведь полно грамотных людей – профессор Рошаль, например, который об этом говорит постоянно.

Второе: в стране нет закона о частной медицине. Как можно развивать систему без правового поля?

И этот закон – попытка как-то наладить систему. Но почему немножко?

Давайте сделаем все как следует, чтобы закон работал. Какие я вижу положительные моменты? Сегодня у нас финансирование сметное – в конце ноября мне дают деньги. Двадцать семь миллионов – истрать их на капитальный ремонт. Как это можно сделать? И мы все пишем, заключаем договора со строительными организациями, проплачиваем деньги, потом составляем протокол о недоделках, и они эти «недоделки» доделывают шесть месяцев. Кого обманываем? Все это знают. А новый закон позволяет потратить деньги за три года. Это правильно. Пришли они в ноябре – ну и что? На следующий год или через год я их потрачу.

Другая сторона. Сегодня у главных врачей руки связаны в связи с местным финансированием. Сегодня финансируется не услуга, а учреждение. Вот больница – пятьсот коек. Вот тебе на каждую койку деньги дают. Кто там лежит, как там лечат: эффективно, неэффективно – не имеет значения. Парадокс – плохо лечить сегодня выгодно. Если ты хорошо лечишь, то ты за один промежуток времени вылечишь много больных, у тебя будет много операций, будет много осложнений, тебе труднее работать. А можно – положил, загипсовал, кашу ест человек… - а денежки идут. Но это же абсурд. Нигде в мире так не работают. Во всем мире финансируют по количеству, качеству и сложности. Я дважды  был в Соединенных Штатах. Там к концу дня доктор набирает на компьютере, сколько он за день заработал – единица услуги известна. Чем вы больше проработали, чем больше сделали – тем больше получили.

Люди там деньги зарабатывают, а мы – получаем деньги. Один из операционной не выходит – у него оклад, второй чай пьет целый день, лодырь – у него тот же оклад. Вы скажете: «категория». Но категория – это копейки.

Главный спор, который идет между сторонниками и противниками нового закона: а не подменит ли такая система государственного заказа оказание помощи простому народу – нет, не подменит. Я считаю, что в каждом обществе должен быть государственный заказ, но для этого должны быть профессионалы, эксперты, которые грамотно, с финансовым обеспечением сформируют этот государственный заказа. Иначе дадим мы вам заказ, а финансами не подкрепим – и будет одна сплошная профанация. Готовится внесение двадцати семи поправок – возможно, это будет предусмотрено.

Но пока я этого не вижу.

Ведь сегодня на здравоохранение не хватает денег. Их не хватало и в коммунистические времена, и сейчас. Два процента от валового национального продукта на здравоохранение. По данным Всемирной организации здравоохранения если на медицину выделяется менее пяти процентов от валового национального продукта, то отрасль деградирует. А мы всю жизнь деградируем.

Я спрашиваю: сколько выделяют другие государства? Батька Лукашенко, придя к власти, сразу пять процентов выделил. Европа выделяет восемь-десять-двенадцать. Американцы, совсем глупые, как Задорнов говорит, пятнадцать процентов. Фидель Кастро выделяет пятнадцать процентов. Поэтому у него медицина – одна из лучших в мире, и лучше, чем в Соединенных Штатах.

Я сорок четыре года хирург, начинал в шестьдесят седьмом году главным хирургом участковой и районной больницы, всю эту систему знаю изнутри. Поэтому все зависит не только от того, как будет написан этот закон, но и от того, как он будет исполняться. Здесь очень многое зависит от исполнительной власти. Главное – должно быть финансирование лечебных учреждений по количеству, качеству и сложности работы. А государство должно обозначить тот объем услуг, который оно, государство, способно обеспечить. А там, на что у государства нет денег, пусть развивается частная медицина.

Есть одно хорошее предложение, которое я направлял в разные инстанции, но которое не было поддержано. Создание государственно-частного партнерства. Во всех областях есть – в медицине не моги создавать.

Не надо, как пишут, переводить государственные учреждения в частные – это не правильно. Надо идти по китайскому пути - создавать новые. Есть люди, которые готовы вложить деньги, есть профессионалы-медики, которые готовы работать. Пусть они объединятся, создадут государственно-частное партнерство – и будут развивать таким образом: государство со своих плеч сбрасывает таким образом финансирование, но обеспечивает государсвтв5енный заказ по технологиям точно таким же, как у государственных учреждений.

Поэтому я считаю, что новый закон «недопечён» - нужны трактовки, дополнения. Будет допечён – я двумя руками за. Недопекут – может вред принести.

Бояться частной медицины не надо. Но при условии, что тарифы на услуги в частных структурах будут точно такие же, как в государственных. Я как пациент должен иметь право выбора: идти в городскую поликлинику и в частную. Предъявляю свой полис, и мне оказывают услуги. А сегодня полис не обеспечен деньгами.

Да, новый закон не отменяет закон о страховании, но пока наш страховой полис – филькина грамота. Он в полном объеме не обеспечивает затраты на пациента. Нужно как минимум увеличить процент от валового национального продукта. Надо хотя бы шесть процентов дать от него.

Без увеличения финансирования будет «пшик».

А шоковая терапия, точно так же как революция, пагубна. В природе и в социальном обществе правильный путь развития – эволюционный.